300 лет звоним: Петербург и колокола

Первобытным людям надо было как-то подавать сигналы и отгонять злые силы, которыми их воображение населяло окружающую действительность (особенно по ночам). И как нельзя лучше для этого подходил чистый и далеко разносящийся звон. Так что первые колокола начали делать в глубочайшей древности: сначала из глины, потом перешли на бронзу и другие сплавы.

Первые из сохранившихся были найдены в Китае и датируются XXIII—XVII век до н. э. Самый ранний колокол из более близких к нам земель был сделан в Ассирии в IX веке до н.э.

Вам кажется, что это неотъемлемая часть христианской церкви? Оказывается, когда эта религия только зарождалась, ее адепты считали: колокола — наследие темных и неправедных времен. Однако, как и многие «пережитки» язычества — праздники, верования и другие основы прежней жизни, — колокола очень скоро «вписались» в церковный быт и уже к Средним векам стали «голосом церкви».

Первые сохранившиеся сведения о колоколах на Руси датируются XI – XII веками нашей эры. В Новгороде, судя по летописи, полоцкий князь Всеслав снял их с Софийского собора — значит, перед этим их туда повесили, логично? В 1106 г. преподобный Антоний Римлянин, прибыв в Новгород, услышал в нём «великий звон» и оставил об этом запись. Есть упоминания и о колоколах в других городах Руси: Киеве, Владимире, Полоцке.

Колокола не только созывали на церковную службу, но и служили универсальным методом оповещения: об опасности (пожаре, нападении), о народном сборе — вече, о важных указах князей, о чествовании героев.

В XV веке российское колокольное производство начало стремительно развиваться, а толчком для этого стал приезд к нам итальянского мастера Аристотель Фиораванти. До XVI века секретами мастерства в основном владели итальянцы и немцы, а наши были у них на подхвате. Однако позднее, разумеется, в России выросли собственные таланты.

После революции некоторое время колокола еще отливали на частных заводах, но в 1930-е годы производство окончательно прекратилось. Многие уже существующие, в том числе ценные с точки зрения истории и искусства, уничтожили, а металл использовали для нужд промышленности.

В 1990-е годы и производство, и звонарное дело постепенно начали восстанавливаться практически с нуля. И теперь все чаще с колоколен слышится переливчатый трезвон.

Кстати, а что такое трезвон? И почему иногда звон называют малиновым, при чем тут малина вообще?

Начнем с простого: трезвон — это вовсе не звучание всех колоколов разом, как можно было бы подумать из разговорного значения слова. Это вполне определенный тип церковного звона, который имеет мажорную, радостную мелодию, используется по праздникам и создает соответствующее настроение. Для трезвона используют несколько колоколов в три приема.

Благовест — это звон одного колокола, собирающий в церковь на службу. А набат — тревожный бой во все колокола, который оповещает о беде.

В России, кстати, предпочитали крупные экземпляры с низким сильным звуком, потому что он дальше распространяется. Чтобы лучше управляться с большими формами, мы поменяли даже звукоизвлечение: в Европе чаще раскачивают тела колоколов, а у нас — языки.

А малиновый звон, который считают истинно русским, никакого отношения ко вкусу или цвету ягоды не имеет. По самой распространенной версии, название происходит от города Мехелен во Фландрии, где жили самые искусные мастера колокольного дела. Они создавали из особого сплава колокола с необычно чистым, певучим голосом. К нам мехеленские колокола пришли через Францию, а там этот город назывался Малин. Вот и стал звон — малиновым.

Чтобы звонить, колокол должен висеть! Царь-колокол в расчет не берем, он не за прекрасный звук у нас символом сделан. Сначала строили звонницы, где можно было управлять колоколами с земли. Удобно, быстро, но ненадежно: звук с невысоких сооружений распространялся недалеко.

На российских просторах слышно должно быть как можно дальше. Поэтому и тянулись в небо купола и шпили высоких колоколен. Часто их ставили отдельно от здания церкви — чтобы еще шире разносился набат или благовест.

Столица Российской империи, при всей любви Петра I к новшествам, без колоколен обойтись не могла. Правило было довольно жесткое: есть собор — должна быть колокольня. Более мелкие церкви обходились небольшими звонницами.

Вертикальных акцентов в городе поубавилось в 30-е годы XX века, когда снесли множество церквей. Некоторые из них планируют восстанавливать. Мы расскажем только о некоторых из них.

Колокольня Петропавловского собора появилась раньше, чем храм: в 1703 году ее построили, чтобы со второго яруса наблюдать, не идет ли к новому городу враг. Когда в 1712 году началось строительство каменного собора в крепости, по приказу Петра I его начали именно с колокольни.

Строительство продолжалось долго, но император смог-таки в 1722 году пригласить послов на верхний ярус и показать им всю новую столицу как на ладони. Высота колокольни составляла 112 метров, это на 32 метра выше московского Ивана Великого.

История звона в каменном соборе началась в 1721 году, когда на колокольню был поставлены голландские часы с курантами, карильон для исполнения колокольной музыки и 35 колоколов, которые управлялись этими двумя механизмами.

В 1725 году во втором ярусе сделали русскую звонницу — она «передавала» благовест всем петербургским церквям.

В конце 50-х годов XVIII века карильон пострадал от пожара, и его заменили на новый. Сейчас 31 колокол в соборе — часть этого устройства. Однако сложный музыкальный механизм использовали редко, а после революции остановили и часы. В 1937 году от них попытались добиться исполнения «Интернационала», но только испортили хорошую вещь. C 1947 году, после реставрации, колокола собора четыре раза в сутки исполняли первые такты гимна Советского Союза. В 1989 году куранты снова остановили и начали восстанавливать.

В 2001 году на первом ярусе колокольни был установлен карильон — дар Фландрии Санкт-Петербургу. Он состоял из 51 колокола диапазоном 4 октавы. Пожертвования на него собрали 352 благотворителя из десятков стран, в том числе королевская чета Бельгии, которая спонсировала самый тяжелый колокол карильона — весом более трех тонн.

Cейчас в Петропавловском соборе находится самое большое количество колоколов в мире — 103 (по другим данным — 134).

Владимирскую церковь построили в одном из торговых районов Петербурга в 1783 году (архитекторов называют разных: и Трезини, и Чевакинский, и Ринальди — лишь бы период подходил). При перепланировке земли под новый храм появилась и одноименная площадь.

В 1791-м закончилось возведение отдельно стоящей колокольни — благо, место позволяло не только разнести два здания, но и устроить между ними сад. Проект разработал Джакомо Кваренги. В 1848 году Франц Руск надстроил колокольню еще на один ярус, с тех пор ее высота — около 70 метров, а ярус с колоколами находится в 50 метрах от земли.

После революции храм закрыли, но, слава богу, не снесли, а только отдали учреждениям. Всем остальным церквям этого района так не повезло — а ведь их тут было куда больше... С 1989 года церковь вернули верующим. С этих пор в одном из ярусов колокольни находится реставрационная мастерская.

Благовест храма слышен издалека, по нему жители и гости района сверяют время. При храме действует школа звонарей.

Колокольне Спаса на Крови достался небольшой клочок земли посреди Екатерининского канала (ныне — канал Грибоедова). Расположение ее диктуется историей: на набережной канала, где в 1881 году террористы убили императора Александра II, его сын и преемник повелел поставить собор – знак памяти и скорби. Колокольня стоит как раз над местом трагедии: это огороженный фрагмент набережной внутри храма.

Высота этой части собора, примыкающей с запада к его основному объему и выдвинутой в русло канала, — 62,5 метра. Крест над колокольней увенчан императорской короной. Купол раньше был покрыт золоченой медью, но затем ее заменили на золотую смальту.

Под главой выбиты слова из молитвы св. Василия Великого: «Сам, Бессмертный Царю, прими моления наша… и остави нам прегрешения наша, яже делом, и словом, и мыслию, ведением, или неведением согрешенная нами…».

На стенах можно увидеть мозаичные иконы Александра Невского, небесного покровителя Александра II, и небесных покровителей императорской семьи. Ниже карниза изображены гербы городов и губерний России.

14 колоколов для церкви, самый большой из которых весил около 18 тонн, были отлиты в 1896 году на заводе П. Н. Финляндского (там же были произведены колокола для храма Христа Спасителя, Смольного собора и других известных церквей).

Все 14 сбросили со Спаса на Крови и отправили на переплавку в 1930-х. С тех пор колокольня собора молчит.

Есть в Петербурге и карильон без колокольни — в Приморском парке Победы. Это 27-метровая арка с 45 колоколами. 23 из них голландские и управляются электроникой, а остальные русские и ими можно звонить вручную.

Сооружение было спроектировано российским архитектором Игорем Гунстом и возведено в 2001-2002 годах как подарок к 300-летию города.

К сожалению, по прямому назначению сейчас не используется: сперва к нему не было доступа из-за сноса и строительства стадиона, а потом как-то позабыли...

Самая высокая колокольня Петербурга так и не была закончена при жизни архитектора. В ходе строительства Смольного собора не воплотили часть замысла Бартоломео Франческо Растрелли —170-метровую колокольню. Мы можем видеть ее только в макете, который зодчий создал перед строительством, и в чудом сохранившейся полной документации на проект. Ну и в петербургской мифологии: поговаривают, что в тумане нет-нет да и заметят ее стройный силуэт. Особенно сейчас, когда там включается вертикальная подсветка.

А какой это был дерзкий замысел: самая высокая доминанта в Петербурге, в России и, наверное, во всей Европе. И еще о смелости: по задумке императрицы Елизаветы, среди колоколов, которые отливали для собора в Москве, должен был быть один, превосходящий даже Царь-колокол, — весом 327 тонн против 200.

Сейчас на звоннице Смольного собора — самая высокая обзорная площадка в городе (50 метров). Однако если бы реализовать замысел по восстановлению колокольни, то на город можно было бы посмотреть с высоты, в три раза большей!

Как рассказал «Фонтанке» представитель Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге Филипп Грибанов, идея об этом возникла после того, как в 2010 году археологические исследования подтвердили наличие фундамента и стен. Работы по восстановлению, по предварительным расчетам, могут занять около 7 лет. По словам Грибанова, реализация этого проекта могла бы возродить туристическую привлекательность района, создать точку притяжения для молодежи - смотровая площадка, современный музей археологии, интерактивная библиотека. Но о колокольном звоне речь пока не идет.

Новости компаний

Автор: Елена Виноградова
Редактор / корректор: Елена Виноградова
Координатор: Елена Рожнова
Верстка: Ольга Голубева